Если бы когда-нибудь у меня спросили, что значит смерть, наверное, я сразу бы и не нашла ответа. Практически с шести лет я знала о том, кем я хочу быть, когда вырасту. Я знала о вампирах и с каждым годом мои знания только увеличивались. В возрасте 19 лет я поняла, что нагулялась, я решила, что мне нужно стать вампиром. Красота не вечна. Именно это сейчас себе повторяют все модели, которые так целеустремленно ищут себе богатенького мужа.
Я видела себя со стороны, и тоже в некотором роде понимала смысл этих слов. Я не хотела стареть, не хотела видеть свои первые морщины, не хотела делать себе ботекс, поскольку больше жизни боялась шприцев. Все это время я была близка к своей цели - стать вампиром, но до сих пор оставалась человеком. Бывали такие моменты в моей жизни, когда мне было страшно. Я даже знала, что никто не сможет прийти ко мне на помощь. Не спорю, все это время рядом со мной был Доминик, но разве мог он сейчас меня услышать? Именно сейчас, когда мне становилось все хуже и хуже.
В этом подвале было ужасно темно, я практически ничего не видела, лишь только слышала всхлипывания Астории, которая была уже на грани истерики. Мне казалось, что очень скоро у нее начнется паническая атака, но я никак не могла ее успокоить, поскольку сама была не до конца уверена в том, что мы сможем выбраться.
И если еще сегодня утром у меня было какое-то расплывчатое будущее, то именно в данный момент я не чувствовала ничего. Я не знала, что делать дальше. Я даже не была уверена в том, что выживу. Телефон отключился еще пять минут назад, когда у него села батарея, а потому отправить мое последнее сообщение для сестренки и для Доминика я так и не смогла.
Всхлипы Астории становились все громче, и я могла ощущать свою головную боль. Мне становилось только хуже, поскольку я сама уже переставала верить в будущее. Может, девушка, которая находилась рядом со мной, не была самой лучшей компанией, но я ощущала, что делаю все правильно.
Ощущала до тех пор, пока не услышала грохот, за которым последовал выстрел из пистолета. На секунду я встала как вкопанная и не была уверена в следующих шагах, но потом я пулей полетала к Астории. Кроме меня, пистолет был только у нее, а ну курок я не смогла бы нажать даже в том случае, если бы сейчас рядом со мной оказался старый друг Доминика, о котором тот так много рассказывал.
- Астория, - только и смогла крикнуть я, прежде чем приземлилась прямо около лежащей на полу девушки. Подвинув свою руку в правую сторону, я ощутила на ней теплую жидкость и было не трудно догадаться о том, что все это было кровью девушки.
Осознание того, что Астория только что умерла пришло ко мне не сразу, но на глазах тут же начали появляться слезы. Я никогда не проходила курсы по медицинской помощи, но после того, как я, наконец, пощупала ее руку, я поняла, что пульса нет. Эта девушка была мертва, и в некоторой степени я ощущала себя виноватой в этой смерти. Мэри и Ариэль говорили о том, что нам нельзя давать оружие, но я все-таки отдала пистолет Астории и сбежала вместе с этой девушкой. Это было так глупо с моей стороны. Наверное, я забыла о том, что значит быть ответственной за что-то.
На глаза навернулись настоящие слезы, и я просто опустила свою голову рядом с головой Астории, и крик сорвался с моих губ. Я начала рыдать и даже захлебывалась собственными слезами, но вернуть прошлое было уже невозможно. Только утром я думала о том, что смерть далеко, но теперь я полностью поняла, что она достаточно близка. Я была уверена в том, что вместо Астории на этом месте должна была лежать я, поскольку только я сейчас чувствовала себя виноватой. И даже тот факт, что я не нажала на курок, ничего не значил. Это была только я.
Зачем я вообще стала умничать? Зачем стала делать работу, которая не предназначена для других? Зачем, черт подери, я вообще пришла в этот парк? Чтобы вспомнить свои детство? Чтобы привести в чувства Кэндис, которая себя и так вполне нормально чувствовала? Я была просто идиоткой. Дурой, которая ничего не соображала. Да что, черт подери, я вообще делала в этом мире?
- Прости меня, прости, - начала тараторить я Астории. Я перестала чувствовать окружающий мир. Я просто лежала на земле и думала о том, что будет дальше. Я убила человека. И нет, я не нажимала на курок, я просто дала Астории пистолет, не смогла успокоить ту, когда она так переживала. Я просто не сделала все, что могла сделать. Я даже не знала о том, как оказать ей первую медицинскую помощь, поскольку никогда этим не интересовалась.
И хоть даже я не знала Асторию так хорошо, как кто-то, мне все равно было ужасно плохо на душе. Мои слезы все никак не могли прекратиться. Сейчас я даже не была готова встать и посмотреть, кто являлся источником шума. Я даже видела какой-то свет чуть дальше, но у меня просто не было сил. Именно поэтому я лежала, рыдала и просила прощения у Астории. Кажется, у меня синдром какого-то там стресса, но сейчас я уже не могла быть уверена в чем-то. Единственное, что звучит у меня в голове, - это слова: "Ты во всем виновата. Ты, Дебора Дин".

Я был зависим от неё, она могла манипулировать мной, и причем часто. Но также я держался хорошо, ведь её скользкий взгляд, её грубый голос, её смех вызывало у меня бурю эмоций, бурю чувств и мыслей. Вокруг словно все останавливалось, хотелось все забыть, всех, некого не знать, все послать к черту, забыть её прошлую жизнь, попытаться исправить её, чтобы она также оставалось для меня загадочной, и каждый день я раскрывал её, но она лишь коварно улыбалась, и снова поддразнивала меня. Каждая минута связанная с ней была мне дорога, каждая секунда что то значила для меня. Она делает большое внимание именно мне, некому нибудь другому, а мне. Иногда мне кажется что она вот вот взорвется, и сможет остановить стук моего сердца, последний взгляд опустив на неё, и лечь, и больше не вставать некогда, но хорошо помнить, что именно она вызвала первый настоящий стук сердца, залитой горячей кровью, и только она смогла остановить пульсы в вене.
Все ещё задаю себе вопрос, мог ли я задеть тебя сейчас своими словами? С одной стороны я ужасно любил смотреть как ты злишься, как ты издаешь тонкий, наполненный злостью голос, сильно любил. Наверное бы все отдал, ради того, чтобы послушать тебя. С другой стороны, ты бываешь слишком заносчивой. Не умеешь тормозить где нужно, и тебя может занести слишком далеко, где уже не остановишься. Возможно в тебе мне это тоже безумно нравилось. Ты такая единственная, таких как ты больше нет. Сколько раз я приглядывался к другим девушкам, искал в них что то твое, но не находил, тогда меня тянуло к тебе, и как бы это не показалось странным у меня были определенно чувства. Но ты не знаешь про это. Не выдаю себя, не показываю хотя это наверное ещё трудно не показывать, но по крайней мере не говорю ничего подобного. Но между нами была лишь одна игра, которая не позволяла раскрыть наши чувства. Черт возьми, что же мне делать с тобой? Ты первая девушка, которую я хочу, независимо от моего состояния, мне плевать, но сегодня ты будешь моей, мне надоело строить из себя холодного человека. Хватит.
В итоге я даже не помню как мы оказались в пляже. В руках держал бутылку виски, причем холодного напитка в самый теплый вечер. Вспомнить бы, что я говорил тебе, может где то оступился, главное держаться, и показывать из себя сдержанного, не показаться в её глазах бессмысленным, жалким. Такой уж мой принцип жизни. Вот задаю себе вопрос, почему мы так долго не общались? Ведь всегда находились рядом с друг другом, но не могли так просто подойти, и просто заговорить, что то держало. Ты не подходила, я тоже счел не подходить, может я не подходил, и ты пошла тем же путем. Плевать, сейчас мы наедине остались, мы словно прошли через какой то барьер, и не кого кроме нас. Если бы ты знала как меня это радует, главное не какой папарации, и вообще не кого. Это наверное даже радовало больше.
Пляж был самым приятным местом на данный момент. Не обращая внимания что я выпил две бутылки виски и для меня это ещё было мало, я тем не менее прихватил с собой ещё, ведь если отдыхать, то отдыхать правильно и с удовольствием. Легкий ветерок освежал, вода была спокойная, и теплый песок. Такого места я частенько не посещал, особенно с такой девушкой. Скажем так внесем этот день в мою красную книгу. Ты снимаешь с себя туфли, и идешь босиком по песку, взяв меня под ручку и тянешь за собой. Иду за тобой, осматривая тебя с ног до головы и мысленно улыбаясь, и примечая, что всего чего я хотел на сегодня, практически добился. В свои силы некогда не сомневался. Ложишься на песок, ты наверное на седьмом небе от счастья, только от чего бы? Ты ведь просто так тоже не кидаешься парню на шею. Надо будет проведешь вокруг пальца, надо будет используешь для своих целей, а что со мной? Но не стоит напрягать последние извилины в мозгах, которые итак под кайфом. Ложу бутылку возле тебя, и тут же скидываю с себя пиджак, который я одел на этот вечер, и рубашку. Не когда не любил носить смокинг, и до сих пор не терплю, если одевать, то чисто выглядеть солидно в каких то мероприятиях. Пока я отвлекаюсь, делаешь глотки виски, но по тебе видно что тебе уже хватит, ты слишком пьяна, как бы ты это не отрицала. Отняв у тебя бутылку, откладываю в сторону, и слегка наклонившись к тебе твердым тоном заявляю: - Детка, ты итак пьяна, куда тебе ещё? Усмехаюсь, правда, по твоим глазам заметно что тебе слишком много нельзя пить, но как видно контроля за такой девушкой как ты совсем нет. В принципе правильно, ты ведь сама по себе, что иногда меня даже выводило из себя. Глотнув немного виски, устремляю взгляд за горизонт пляжа. А ведь какая здесь была красивая картина. Ещё темно, на небе звезды сверкают, пляж отражает весь небосвод, и мы. Кажется словно мы, слишком сильно звучит, не стоит так громко заявлять. Ничего больше. Отвлекаюсь от своих раздумий, и растягиваю наглую самодовольную улыбку. Немного приопустился к тебе, руки машинально начали поднимать твое платье на бедрах, отточенный взгляд на твоих губах, тихие вздохи. Все как в романе написанный в книге, осталось дождаться конца.

Неописуемое чувство, не хватает слов. Помутнение. Что между ними сейчас? Этот вопрос номер один, который посещал мысли Кэндис и Эллиота наверное тоже. Но, как можно думать о том, что было накануне? Ведь в тот день, их дыхание могло остановиться навсегда. Больше не видеть света, не ощущать легкого ветерка по коже, не видеть любимых и нежных глаз близкого человека, одним словом - не жить. А что после смерти? Мрак. Темнота. Хотя, никто не знает, как оно там будет точно, но в любом случае, жить лучше. Путь даже у тебя сломанная нога и челюсть, и ты неделю валяешься в этой больничной койке, но у тебя есть надежда на завтрашний день, ты уверен, что люди, которые давали клятву Гиппократа, все- таки рано или поздно помогут тебе вновь сделать первые шаги, вдохнуть свежий воздух.
Да, поступки Эллиота никто не оправдывает, но он не ее муж, поэтому он имеет право иметь в своей кровати и других женщин. Все-таки, изначально Кэндис сама предложила свободные отношения, ведь когда она начала гулять, с Эллиотом, в ее сердце был еще другой, ее бывший, с которым она вместе жила и все шло к свадьбе, но в какой-то момент она поняла, что не готова еще к такому шагу, и вообще тогда на первом месте для нее была- работа, она тогда только начинала и поэтому мысли о свадьбе и серьезных отношениях ее отвлекали. И после расставания с тем молодым человеком, Кэндис даже побаивалась серьезности в отношениях. Да, и плюс ко всему, Свейнпоул и Бреннон люди публичные, их любит камера. И лишние расспросы о их личной жизни были ни к чему. А, что касательно аварии, то Кэндис не считает нужным винить Эллиота, но и гладить по головке тоже. Ведь, аварии это дело такое, это больше судьба, если суждено -значит так ему и быть. Главное, что они оба живы. А кости стростутся.
Почему Кэндис оттягивает разговор? А зачем он вообще нужен? Для начала, сейчас не то время, когда стоит говорить об изменах, ссорах и о чем-то еще. Сейчас главное уверенно идти на поправку, что собственно они и делают. Да, и тем более, когда близкий для тебя человек в двух шагах от смерти, что медицинским языком называют комой, думать о том, что он обманул ее и чуть не убил, это же бред. Единственное о чем можно думать так это о том, чтоб он как можно скорее пришел в себя и просто жил. Не дай Бог, такое кому-то пережить. Ведь самое ужасное смотреть на человека, который дышит благодаря специальному аппарату , и ты понимаешь, что есть всего пару процентов того, что он будет жить. В таких ситуациях забываешь о всех обидах. Да, что говорить про обиды, ты забываешь, кто ты, и как тебе зовут.
-Со мной тоже все в порядке …Будет. она улыбнулась и взяла его руку в свою. -Подумаешь, пару швов. До свадьбы заживет. После этих слов зашел лечащий врач Эллиота, поцеловав его аккуратно в щечку, девушка направилась в свою палату, где ее собственно и ждал ее лечащий врач. Убедившись у врача, что она идет на поправку, и что швы хорошо заживают, Кэндис уже поспешила собираться на выписку, но врач сказал, что на всякий пожарный нужно сделать еще пару анализов и только после этого прощай больница.
Прошло несколько дней, в принципе ее могли и давно уже выписать, ведь швы сняли, и анализы были хорошими,  но она решила побыть тут с Эллиотом. Разговора так у них пока и не состоялось, зачем портить все? А, может ну его этот разговор? Кэндис просто даже и не знала, как его начать и нужно ли.
Собрав свои вещи, она их отдала своим родителям, а сама направилась в палату к Эллиоту. В ее глазах читалось что-то недосказанное, что-то не решенное, но сейчас или никогда нужно все решить. Подойдя к нему, она внимательно на него посмотрела, на его глаза, губы и эту странную улыбку. Складывалось впечатление, что он словно понимал о чем сейчас пойдет речь.
-Привет, да я получила. Смотрю, ты тоже уже готов ехать домой. она улыбнулась и отвела взгляд в сторону. Она провела рукой по столу, где лежал глянцевый журнал, и на обложке котором сияла улыбка Кэндис, этот выпуск был посвящен репортажу об этой аварии, ведь такое бесследно не проходит, да и уже несколько дней в подряд тут были журналисты.
-Элл… она повернулась к нему лицом и после этого продолжила. - Я думаю, ты меня поймешь. Мы с тобой за последнее время через многое прошли и сейчас нам с тобой нужно о многом подумать. Я хочу пожить у родителей. Звони, если нужно что-то будет. И прошу тебя, береги себя. Прости меня. она аккуратно поцеловала его в уголок губ и после этого покинула палату в слезах, ведь ей настолько тяжело было это говорить. Не смотря ни на что, она привыкла к нему, она хочет быть с ним, но пока просто не может. Пройдя вдоль больницы, через этих злостных журналистов, она молча села на заднее сидение машины и просто закрыла глаза от боли, от боли в сердце. Она долго думала, правильно ли она поступила, сказав ему все это. Наверное им сейчас обоим так будет лучше.

Палец уже начал болеть оттого, сколько раз Крис переключал радиостанции. На одной болтали какую-то непонятную чушь о богослужениях. Разве кто-то слушает этот бред? На другой голос ведущий был настолько сонный, что послушав ее пару минут, Крис и сам бы задремал, пуская слюни на руль.
Он выключил радио и стал нетерпеливо постукивать по рулю и поглядывать на панель, где мерцали часы. 2.35. Девушка там уже находилась долее двух часов. Они что же, решили пришить ей это дело?
Чтобы не уснуть, Кристиан вылез из машины, обошел несколько раз ее кругом, закурил. Сигарета немного успокоила, мороз остудил кипящие мозги и отогнал сон. Ну, почему девушки ночами не спят у себя в постелях, а лазают по всяким закоулках в поисках приключений? Шатен и не надеялся, что ему кто-то разъяснить этот вопрос. Женщин он никогда не умел понимать.
У парадного входа кто-то оживился. Подкатила дорогая тачка, вылез молодой парень и заскочил в участок, даже не удосужившись поставить тачку на сигнализацию. Эхх, лихач. Ни твоей ли это свидетельницы ухажер, Пратт?
Опять стало тихо. Тишина стала быть по нервам. Он докурил сигарету и вынул из смятой пачки следующую. Драки никогда не украшали его вещи и физиономию. Мимо проехала одинокая машина. Даже она Крису показалась волочащейся как черепаха.
Когда пальцы перестали слушаться и сгибаться, Крис залез обратно в машину и гипнотизирующим взглядом стал поглядывать на вход в участок. Пять минут... десять минут... черт, это издевательство! Как они вообще раскрывают преступления, если одного свидетеля морожат больше двух часов?!
Еще пять минут ожиданий и Кристиан увидел движения и выпроваживающего парочку копа. Славно! Они не посадили ее за решетку... Бормоча себе что-то под нос, Пратт немного сполз на сидении, чтобы так рьяно не бросаться в глаза. 
Подождал пока машина отъедет на пару сотен метров, лишь тогда завел мотор и последовал за ними. Близко не приближался, чтобы не вызвать подозрений. Тем более на дорогах было слишком мало машин, чтоб потерять авто из виду.
Пратт наблюдал, как девушка выходит из машины и поднимается по ступенькам в дом. Теперь уж он ее не упусти. А если была бы возможность, он забрал бы снимки не тревожа саму девушку. Нет улик, нет проблем. На сей раз, можно сказать, Крис, ты сел в лужу. Теперь приходилось выкарабкиваться собственноручно.
3.15. Слишком рано. Нормальные копы дрыхнут до последней минуты, а потом сломя голову несутся на смену. Потом еще перекур, чашка кофе… В итоге, Кристиан решил подремать пару часов, а уж тогда пойти стучать в дверь. Хотя в окне и горел свет. Лишая себя возможности сегодня ночью поспать у себя в постели, шатен скрестил руки и закрыл глаза. 
7.20. Тысяча чертей! Проспал! Кристиан приподнялся, да так, что едва не ударился лбом о крышу машины. Потряхивая головой, дабы отогнать дурман, он вылез наружу. Падал небольшой снежок, благо ветер утихомирился. Погода более-менее сносная для данного времени года.
Поправив куртку, пригладив непослушные волосы и осмотрев себя в отражении бокового окна, Пратт миновал дорожную часть, прошел немного налево и завернул во дворик. Три ступеньки и дверной звонок. Немного подождав, парень нажал кнопку и отошел на шаг. Хватило времени, чтобы оглядеть район и дома рядом. Только некоторые соседи уже выползали из своих жилишь и делали первые шаги на встречу новому дню.
Вскоре дверь открылась и на пороге появилась та самая девушка. Крис тщательно оглядел ее, порылся в нагрудном кармане и предъявил удостоверение. Оно, конечно же, было липовое, но ей об этом знать вовсе не нужно.
- Мисс, я детектив Фаулер. Прибыл, чтобы задать вам некоторые вопросы по поводу вчерашнего происшествия, - о настоящей фамилии он предпочел промолчать. Да и не было у него удостоверения на Пратта, так и немудрено схлопотать от настоящих копов. А Фаулер... черти знают, кто такой Фаулер, но этот малый не раз спасал Криса из разных передряг, за что ему отдельная благодарность.
- Могу я войти? - Кристиан выжидающе склонил голову чуть набок, пряча удостоверение обратно в карман и не отводя взгляда от голубых глаз девушки. Наверно при свете дня мое лицо выглядит не слишком чарующе после вчерашнего. Это не могло ускользнуть от ее взора.

I'm waking up, I feel it in my bones
Enough to make my systems blow
Welcome to the new age, to the new age
I'm radioactive, radioactive

Солнце, море, пляж... Вот о чем я мечтала последние дни работы. Ведь, отпуск уже скоро, а я даже не думала, где и с кем я его проведу. Конечно, я надумывала провести его дома, в четырех стенах, за просмотром телика, или же чтением какой-нибудь интересной книжечки, но моя мама настаивала на том, чтобы я уехала подальше от города. На самом деле, я и правда нуждалась в отдыхе. В последний раз я была на Гавайах, в 2007 году, и то, я бы не поехала туда, если бы моя подруга не выиграла два билета. За пару дней я оформила визу, собрала чемодан и уже была морально подготовлена к поездке. Мой рейс был - Лос-Анджелес - Мальдивы. Мальдивы... Как же там спокойно и тепло. Спокойствия, вот чего мне не хватало столько месяцев. Мои назойливый шеф, сплетни вокруг коллег, где я работала секретарем в страховой компании - мне хорошенько надоели.
Я удобно уселась в кресло самолета бизнес-класса и сунула наушники в свои уши. Я закрыла глаза и просто расслабилась. Самолетов и высоты я не боялась, поэтому, я просто сидела и смотрела в окошечко. Когда самолет поднялся на определенную высоту, пришлось закрыть окно занавеской, ибо облаков было не видно, а солнце ослепительно светило в глаза. Ох, каким же для меня было блаженством понять, что через какие-то 5 часов, я окажусь на Мальдивах. Вдруг, мой сон прервал голос автопилота этого самолета.
-Просим не паниковать. Наденьте дыхательные аппараты. Повторяю: наденьте дыхательные аппараты. Мы теряем контроль над управлением. Самолет начала трясти из стороны в сторону. Все пассажиры начали суетиться. Все были напуганы. И я в том числе. На миг я даже подумала, почему я вообще отправилась в этот долбаный отпуск, и почему я не осталась дома. Я пыталась успокоить себя любыми способами. Просто сделать вдох.... и
-МЫ ПАДАЕМ! СДЕЛАЙТЕ ЧТО-НИБУДЬ!-крикнула женщина и я отключилась.
Что произошло потом, я совсем не помню. Я очнулась только в море, когда и поняла, что наш самолет разбился. Кто-то кричал, а кто-то звал на помощь. Судя по всему, не все умели плавать. Но к счастью, в детстве я ходила на плавание, и отлично умела плавать. Многие из пассажиров умерли. Они утонули в воде. Остальные просто кричали. Я набралась терпения и поплыла на запад. Я не знала, где мы. И куда я вообще плыву, но это был единственный шанс, что-либо предпринять и остаться в живых.
Я выдохлась. Я хотела есть. Мне хотелось хотя бы на секунду опустить руки, но я не могла, и не должна была. Я надеялась на лучшее. К вечеру, мои силы совсем иссякли. Я просто была в отчаянии. Серьезно, именно так я умру? Я крутилась в воде из стороны в сторону, в надежде что-то увидеть. И вроде, я увидела. Вдалеке, виднелось что-то, и я поплыла туда. Это придало мне сил. Говорят же "Надежда всегда умирает последней". Так вот это - чистая правда. Я надеялась выжить.
Через 2 часа, я оказалось около острова, который был украшен красивыми пальмами с кокосами на верхушке. Когда я доплыла, уже была ночь. Хотя, может, был вечер. Времени я не знала, ибо часов не было узнать. Единственные часы были на телефоне, но и тот потонул. Да это не главное, самое главное, что я вообще все это выдержала и доплыла. Это был самый большой успех в моей жизни. Я просто легла на берег моря и...уснула...Мои силы иссякли, организм требовал отдыха.
Я проснулась к утру. Когда солнце только просыпалось. А проснулась я о того, что услышала, чей- то голос. Может я чокнутая, но на мгновение, я подумала о пиратах. Долбаный фанат "Карибского острова". Но мое мнение опровергнул голос молодой девушки. Что она тут делает? Она тоже выжившая? И что, она говорит с собой? А может у нее есть мобильник! Боже, это спасение, если это мобильник. Мы позвоним, и нас вытащат отсюда. Вот уж прекрасный отпуск.
-Не хочу показаться маленькой девочкой, которая потеряла свою маму, но Я ХОЧУ ДОМОЙ... - сказала я, чтобы показаться на глаза девушки.
-Я слышала, ты разговаривала с кем то... это был телефон?? У тебя есть с собой телефон? - нахмурив взгляд, спросила я.

В нашей жизни всегда есть то, во что ты веришь, желаешь, а потом добиваешься желаемого. Сама вера, она так прекрасна. Вера в Бога, в лучшее для своих родных, в будущее, в красоту, искусство, вера в любовь. С самого детства, родители нас учат, воспитывают в нас людей, не извергов, не злых. Они хотят, чтобы мы были чистыми и красивыми, не только снаружи, но и внутри. Внутренняя красота важна для каждого, мы много читаем, смотрим хорошее кино, познаём мир, такой порой жестокий, но прекрасный. Любовь - это есть часть того, что даёт нам силы, веру в то, что на свете есть, ради чего жить. Но любовь коварна. Никогда не знаешь, в какой момент её ожидать, как снег на голову, маленький купидон пронзает твоё сердце стрелами, одна за одной, а ты безоружен и беспомощен перед этой великой силой. Мы можем бесконечно рассуждать на эту тему, но никто точно не скажет, что есть на самом деле любовь. Нечто самое прекрасное на свете или наоборот, самое горькое и разрывающее сердце чувство? Мнений множество и никто, никогда не даст Вам точного ответа.
Дуглас сейчас грезил о их воссоединении, собирал кусочки из памяти, как мозаику. А это вообще реально? Пошлёт она куда подальше, с его чувствами. Но что-то его смущало, она вела себя...как-то не так. Не похожа на подругу, которая просто зашла на чашку чая. Смущённо, слегка отстранёно, будто на первом свидании. Да даже на их первом свидании, было больше раскрепощённости в словах и действиях, чем сейчас. Будто чужие люди, которых заперли в одной комнате. Недосказанность, они толком то и не попрощались. Не поняли, кто теперь эти двое друг другу. Он не сдался, нет. Перерыв в отношениях? Дуглас до сих пор не может понять смысл этой фразы. Либо вместе, либо нет и никак иначе. Зачем отдыхать друг от друга, если любишь до потери пульса? Просто сошлись на том, чтобы проверить свою любовь, как будут вести себя друг без друга, что чувствовать. Разошлись "как бы" друзьями, но это было не так, они никогда не смогут быть ими, по крайней мере он точно.
Твою мать, ну как устоять перед ней?! Когда тебя уничтожает эта красота, этот взгляд, испепеляющий, проникающий в глубь тебя, в твоё сознание. Ему сложно было собраться с мыслями и сказать что-то толковое, не бред, по делу. Почему-то хотелось оттянуть этот момент, момент разговора, но это нужно ему, срочно, сию минуту. К горлу подступил этот жуткий ком, сглотнул, но бесполезно. Дуглас только пил, надеясь, что под действием алкоголя будет проще побороть эту неловкость. Да какая к чёрту неловкость!? Откуда она вообще взялась? Кристен, милая Кристен, родная, любимая и единственная. Он чувствовал себя глупым мальчишкой. Взгляды, молчание, она глотает вино, как воду, это так режет слух. И вдруг её глаза заблестели, это так знакомо...неужели...
Она смотрела на него, своими большими глазами. Его дыхание замерло на доли секунд, он будто боялся, что сейчас спугнёт её. Дуглас вообще не знал чего ожидать в любой момент, даже пошевелиться лишний раз было страшно. И она произнесла, наверное самые прекрасные, но в то же время грустные слова. Смешанные чувства, девушка так резко перевела тему, причём в нужное русло. Так хотелось обнять её, прижать к себе, такую родную. Утешить, не дав ей заплакать. Ведь дрожь в голосе Крис, выдавала её всю. все её эмоции. -Она любит...Дуглас медленно поднялся на ноги. Он подбирал правильные слова, не хотел выглядеть глупым. Но поздно, он уже выглядел так. Удары сердца отдавались эхом в голове, руки предательски вспотели. Он услышал самые заветные слова, которые хотел. И тут он почувствовал себя таким идиотом! Как он вообще посмел отпустить её? Нет, это было не правильно, жестоко, по отношению к ним обоим. Не нужно было слушать её тогда, а просто привязать к себе, всеми силами, подручными средствами. Как он смог так легко сдаться? А теперь её слёзы, разрывают его душу на миллионы маленьких осколков.
-Прости меня! - эта фраза была сказана так резко и неожиданно, что Бут сам испугался. Он подошёл к ней и закрыв глаза, провёл рукой по волосам. -Прости, что не удержал, прости...- Дуглас шептал тихим и успокаивающим голосом, он не хотел нарушить искренность этого момента. Идиотские мысли лезли в голову, но он их мигом отгонял. Нет, не сейчас, пусть всё идёт своим чередом. Когда Стюарт повернулась лицом к нему, и он увидел эти горькие слёзы на её щеках, заплаканные глаза и искренний взгляд, стало так паршиво на душе, сердце сжалось от тоски. -Умоляю, не плачь, не надо! - он прижал девушку к себе, вытирая своими губами слёзы на её щеках, целуя и прижимая всё крепче и крепче. Это был порыв, порыв страсти, счастья, он всеми силами пытался показать, что так же любит её. Дуглас обхватил её фарфоровое лицо своими ладонями и не сводя взгляда с её глаз, продолжил: -Я тоже люблю тебя и всё это время любил. Я ничего не хотел больше услышать, только это, поверь! - парень мотал головой, а улыбка не сходила с его лица, это было счастье, такое окрыляющее и неконтролируемое. Он медленно приблизился к её губам и нежно поцеловал.

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

ты ждешь поезда. поезда, который увезет тебя далеко. ты знаешь, куда хотел бы поехать, но куда увезет поезд не знаешь. но тебе все равно, потому что мы вместе.

если бы вы приехали в мой родной город, то услышали бы много лестного. я всегда казалась людям уверенной в себе и очень целеустремленной девушкой. люди которые не знают меня, скорее всего сказали бы, что я уехала в поисках лучшей жизни. но люди которые были моими друзьями, ответят вам, что я сбежала от самой себя.

когда сэт уехал из канзаса, моя жизнь остановилась. я еще доучивалась в школе, но перестала быть активистом и на уроках присутствовала лишь фактически. мой мир был разрушен и все, чего я хотела - это сбежать. за эти годы без тебя, я поняла, что лучше всего могу убегать. меня никто не удерживал, потому что все знали... они все знали.
наши отношения не были похожи на ромео и джульетту. мы слишком часто ссорились и, порой, я боялась тебя. что-то не помню, чтобы у джульетты были такие проблемы. однако, я просто не могла представить себя с другим парнем. претендентов всегда было много, но всегда было одно "но". они - не сэт.

я до сих пор помню, как собирала вещи и мама умоляла меня остаться. помню, как сестра вызвалась ехать со мной, потому что знала, что без неё я просто пропаду. единственным желанием было раствориться в чем-то другом. в чем-то, что не будет мне напоминать о зияющей дыре в груди.

знаете, обычно у меня на все есть готовый ответ. на вопросы журналистов или на пресс конференциях, я с легкостью обхожу острые углы и всегда предлагаю рационально решение, но сейчас я просто в тупике. мне трудно говорить, смотреть, даже дышать. инстинкт самосохранения говорит мне бежать, но я не могу. я сама иду на этот риск, потому что знаю, что не прощу себя, если сейчас сбегу.

я никогда не верила в родство душ. никогда не верила в то, что есть союзы, которым предрешено быть вместе до конца. вся эта фигня мне казалась смехотворной. это странно, но даже когда мы были на расстоянии. когда не знали о друг друге ничего и были уверенны в том, что больше никогда не увидимся, я всегда знала, что с моим мальчиком все будет в порядке. бывали дни, уже здесь, в этом городе, когда я просыпалась словно от кошмара. тогда во сне я видела его. чаще всего это были воспоминания. больше хороших, чем плохих. я просыпалась в слезах, хныча как ребенок. в те ночи, сестра успокаивала меня и говорила, что все в прошлом. она думала, что я плачу потому что до сих пор помню что-то ужасное, но на самом деле мне было больно, что меня обнимает она, а не сэт.

хоффман спрашивает о моей жизни и я начинаю улыбаться. он реально интересуется моей жизнью, не то что мои "друзья". он всегда переживал за меня... парень говорит, что мы уже чужие люди, я киваю, но на самом деле все равно не верю в это. он никогда не станет мне чужим, даже если сам захочет этого. он навсегда будет частью меня. как бы я не отрицала это.

-все хорошо, на самом деле. я создала свой журнал и вроде как даже популярна в определенных кругах. и я отчасти счастлива. мы переехали вместе с Алекс и она тоже обустроилась здесь. как ты тут оказался? у тебя все хорошо? - все эти фразы бессмысленны, потому что единственный вопрос, который я хочу задать не может сорваться с груб. почему ты бросил меня, сэт? почему оставил одну в этом идиотском городе, где каждый угол напоминает о нас?

если быть совсем честной, то иногда я представляла эту встречу. я представляла, как напрямую задам этот вопрос и хорошенечко врежу хоффману. в моих фантазиях, я была абсолютно независима и свободна от него. это до сих пор больше похоже на мечты. я не могу и мысли допустить о них, потому что... потому что это он.

когда сэт убирает мою руку, от кончиков пальцев, где только что была его рука, остается невидимый след. пальцы покалывает, словно на месте прикосновения остался маленький заряд энергии. мама всегда говорила, что любовь - это чудо. я не знаю, люблю ли до сих пор этого парня, но я чувствую, что только он вызывает это волшебство. глупости конечно.

не прогоняй меня. только не прогоняй. ты и раньше так делал, но сейчас... сейчас все совсем по-другому. кто знает, может мы реально совершаем ошибку. может я должна была остаться с тем парнем в клубе. я кусаю губы так, чтобы не чувствовать ничего кроме боли. я стараюсь абстрагироваться, но это практически невозможно. он целует меня. целует так нежно, как будто и не было этих лет. как будто мы до сих пор в канзасе и просто миримся после очередного недопонимания. я закрываю глаза и молю высшие силы, чтобы это длилось вечно, но через несколько секунд он все-таки отдаляется от меня.

это сильнее меня.

не знаю какие силы заставляют меня подняться. я должна уйти. должна закончить это. если я сейчас не уйду, то никогда не отпущу его. я просто не смогу потом. я отворачиваюсь и делаю несколько шагов в сторону входа в клуб. заберу подруг и поеду домой. напьюсь там вином, которое откладывала для праздника. это будет правильно.
завтра я проснусь с головной болью, но с пониманием того, что уберегла себя от очередной ошибки. разве то, то я чувствую можно назвать ошибкой?

если бы я была умной, я бы ушла. если бы я была умной, даже не повернулась бы. но делая каждый шаг, я чувствую почти физическую боль. такое чувство, как будто я иду по раскаленному стеклу. я уже не могу сдержать слез. это так глупо. я как девчонка, которую не пригласили на выпускной. я как...

возможно, я бы ушла. ушла, если бы не моя привычка расставлять все точки над "и". если бы мне мое сердце, которое было готово выпрыгнуть из груди прямо в руки сэта. я останавливаюсь и поворачиваюсь к парню. по щекам текут слезы и, скорее всего, моему макияжу наступил конец. мне плевать.

-почему ты уехал? почему ты оставил меня там одну? ты же знаешь, я бы поехала с тобой. почему, сэт? - я на секунду зажмуриваюсь, пытаяся привести мысли в порядок, но это уже невозможно. ты видишь как мне больно? - скажи мне правду. скажи, потому что я ждала этого ответа несколько лет. если ты на самом деле не любил меня, то только скажи и я уйду навсегда. если ты не любишь меня сейчас, то не молчи, умоляю...

медленно-медленно падали вниз обрывки когда-то важных и таких дорогих_необходимых сердцу воспоминаний. путались под ногами, мешали идти и все сложнее, с каждым шагам, проталкивать через заполненные никотином легкие воздух. казалось еще чуть-чуть и он остановится. махнет на все рукой, потому что невозможно продолжать так. пытаться убедить себя в том, что все образуется, что все по сути не так уж и плохо. пора перестать делать следующий шаг, очередной вдох, который наполняет жизнью изможденное тело, ставшее ему чужому, который одарит кислородом, грозящуюся разорваться голову. хочется крикнуть, раскинув руки взмыть вверх или упасть с обрыва [уже не важно]. хочется разорвать обруч металлический, что тисками сдавливает виски, проникает под кожу. хочется пересилить себя, снова взять в руки гитару и почувствовать, как рождается музыка. что это именно твои пальцы тому причина. так много хочется, хотя на самом деле ничего. ничего не хочется. зачем?

из груди рвется совсем не человеческий крик, отчаянное рычание загнанного в клетку волка, пойманного охотниками зверя. ему выстрелили промеж глаз и стоят совсем рядом, с ружьем наперевес, для контрольного. в голову. он ухмыляется, так как только он и умеет, готовиться сказать очередную шутку, черт побери, хоть станцевать прямо на улице, лишь бы показать. все отлично, не могло быть и лучше, мне еще рано для контрольного, слышите? я еще поживу. но сил не осталось, он исчерпал на сегодня_вчера_завтра свой запас счастья, она забрала его. и он лишь запрокидывает почти выпитую бутылку виски и делает очередной глоток, чувствует, что горло все еще обжигает. значит, он еще чувствует, забавно. найти в кармане пачку сигарет и отсчитать количество, что осталось. смотрите-ка десять, значит уже пол-пачки. в легких появляются черные дыры и пепел обжигают душу. но десятью сигаретами не вернуть своего прошлого. вы знаете почему в стандартной пачке десять сигарет? потому что её формат взят с коробки патронов. и рассчитан на уничтожение минимального взвода из девяти человек, с вероятностью попадания 50% плюс выстрел в рот. даже два.

кажется ноги его сами привели к дому, где жила дженна, приятно, значит сердце еще хочет сделать ему приятное. будем считать это последним его подарком, сейчас определенно хочется думать именно так. он только сейчас замечает, что на улице, мать его дождь, и он успел промокнуть до нитки. он-то, романтик с большой дороги, небось все это время думал, что вон и небу хреново, погода его жалеет. никто его [джейми] не жалеет, у него же все и всегда хорошо. мальчик-шут, мальчик-клоун. вот только сегодня он уж больно неумело накладывал грим и вместо извечной улыбки гротескная гримаса. и разве клоуны не должны делать подарки детям? а он сейчас разве что сигаретой может предложить поделиться или отхлебнуть из почти пустой бутылки. очень хреновый клоун. подниматься по лестнице чертовски трудно и он чуть не уронил единственное, что его еще хоть как-то держало. блондин и не думал, что успел настолько хорошо запомнить номер ее квартиры. интересно достаточно ли хорошо для того чтобы она его сейчас не послала куда подальше? время третий час ночи. впрочем, это же дженна, она же добрая. а ему так хреново.

все движения, словно смазанные, на звонок оказалось попасть катастрофически сложно. где-то в квартире слышится трель дверного звонка, уже сейчас отвратительный звук, который какофонией распадается у него в голове. звук выводит его из себя, но палец со звонка он не убирает, пусть звонит он еще чуть-чуть постоит. делает очередной глоток из бутылки и думает, что не дай бог его сейчас кто увидит. впрочем на дженну это почему-то не распространяется. ах да, она же добрая. совершенно не задумываясь о вероятно спящих соседях, джейми выкрикивает имя девушки. а когда она все еще не появляется аккуратно сползает вниз по стенке, как показывают в фильмах. гениальное решение, даже в такой момент привнести в свою жизнь нотку режиссуры, пусть и столь отвратной. закуривает сигарету и отсчитывает про себя какая она. успевает несколько раз сбиться. одиннадцатая, наверное именно на ней он начинает писать и мечтает о море. потому что сейчас ему чертовски хочется излить кому-нибудь душу, и если дженна не откроет дверь, то он отправится искать бумагу и ручку. впрочем, когда найдет, то сигарета уже не будет одиннадцатой и он снова не сможет выдавить из себя не строчки.
- дженна. джен. дженни. мне очень плохо. пустишь? - как жаль, что стены не слишком дружелюбны.

"Скукота". Доктор, сделав небольшую обзорную экскурсию по новой планете, уже бодренько возвращался обратно, к месту парковки ТАРДИС. Все мы, безусловно, надеемся, что жизнь наша будет полна ярких моментов, запоминающихся положительных впечатлений и всего только самого отборного. Но так же, каждый из нас сталкивался с теми моментами жизни, когда волей неволей, а очень хочется потянуться к стрелке часов, перевести ее вперед, а вместе с ней и немного подогнать время, чтобы оно смилостивилось и дало побыстрее пережить ненавистное состояние "скучно". Для Доктора эта зафиксированная точка времени была хуже чем вода, для аммония. Ему надо постоянно находится в движении, при чём, чем более осмысленно и веселее движение, тем лучше. Данная же конкретная планета явно не была предназначена для веселья - болотистая местность, кое где разбавленная редкими рощами с небольшими деревцами. Помимо того, что все это было похоже на декорации "Собаки Баскервиллей", из живых существ здесь были лишь комары, размером с доброго камышового кота, и подозрительно рычащие где-то из-под топкой почвы лягушки. Если это, конечно, были они. Воображение Доктора быстро дорисовало размер тех самых камышовых котов, при условии, что они здесь существовали, и Доктор здраво рассудил, что задерживаться здесь нет никакого смысла. Тем более, что более никого живого зафиксировать не удалось.
Как уже говорилось выше, Док, промокший выше колена, немного раздраженный, уверенно топал (именно топал) к месту прибытия, стараясь не угодить в трясину.
- Скучная планета. Очень скучная планета, так надо и записать в бортовой журнал. Хм, интересно, а в ТАРДИС есть бортовой журнал? Надо обязательно поискать, а если нет, то завести. Конечно, он обязательно затеряется где-нибудь, но для порядка должен быть. На каждом корабле есть свой бортовой журнал. - Так за размышлениями вслух, безусловно, Доктор и дошел до небольшого островка где стояла его будка. Войдя внутрь корабля Доктор стал запускать корабль.
Вдруг его внимания привлёк рычаг, которым Док давно не пользовался и одиннадцатый решил его починить. Спустя пару часов, галлифреец решил проверить что это за рычаг и какого было его удивления, узнав что это телепорт.
- Упс. Кажется я кого-то телепортировал на борт ТАРДИС, главное что бы это был не далек и ещё не менее важно, где моя феска?

Anthony And The Johnsons - Soft Black Stars
little children snuggle
under soft black stars...
Ты устала, слишком много сегодня танцевала, у тебя даже каблучки стерлись. Ты пыталась утопить боль в танце? Как же ты могла забыть, что танец для того рожден, чтобы пробуждать чувства и выплескивать, а не заглушать их. Ты забыла, что боль выплюнуть невозможно вот так просто. Разрешила себе быть неосторожной, и вот я одной рукой твои волосы, другой придерживаю за плечо, а боль льется из тебя вместе с желудочным соком и режущим нос запахом не переработавшегося алкоголя, а ты едва подавая признаки жизни ревешь и мучаешься, выглядишь для прохожих омерзительно и только у меня вызываешь искреннюю жалость. Они-то не знают, как тяжело тебе приходится. Они то не знают, как тяжело тебя выносить – очень тяжело, ты и сама с собой справиться не в состоянии.
Как жаль, что у нас с тобой нет крыльев. Что ноги слишком тяжелые, и мы вынуждены каждым своим движением преодолевать притяжение земли. Ты всегда казалась мне слишком легкой для этого мира. Мне чудилось, что тебя все время что-то тянуло вверх – к небу и пушистым, как сладкая вата, облакам – действительно, там тебе и было бы место. Но сегодня тебя буквально прибило к земле,  и я бы хотела думать, прибило просто слишком сильно, поэтому тебя тошнило и рвало, все твое естество по-прежнему пыталось урваться к свободе. Ты плакала и задыхалась от беспомощности и переизбытка алкоголя, а я ненавидела себя за то, что не могла просто щелкнуть пальцами и прекратить этот ужас. Видишь, мне даже не противно вытирать рукавом твое лицо, я бы жутко стыдилась своего отвращения, ведь мы с тобой одно целое, а противостоять своему собственному я – это уже внутренний конфликт. Это уже сбои и неполадки. А мы ведь с тобой не сломанные куклы, правда?.. Почему ты молчишь, отвечай скорее, не сломанные ведь, нет?.. Ничего не бойся, сестренка. Сегодня наш ангел взял выходной, но ты не волнуйся, он попросил меня подменить его на время. Только, пожалуйста, не смотри на меня так умоляюще, будто я твое последнее спасение, эта ноша слишком тяжела для меня, я гораздо лучше сыграла бы роль случайного прохожего оказавшегося в нужном месте и в нужное время. В этот раз мне даже гораздо легче удалось поднять ее и утащить обратно в машину. Я завела мотор и поехала куда быстрее прежнего. Сегодня нашим врагом было все, что находилось за пределами прочных стен моей квартиры, и меня преследовало это неприятное щекочущее ощущение страха, когда ты пытаешься сбежать от кого-то, а он все равно быстрее и почти уже дотянулся до тебя. Обычно от этого чувства подкашивались ноги, и я просто падала. А потом меня кто-то сильно шлепал по спине и с гордостью произносил: «Ты водишь!»
Как только мои руки коснулись руля, слезы снова дали себе волю, и обожгли мои едва остывшие щеки. А за спиной ты, моя такая бледная, бедная, глупая, пыталась оправдываться, непонятно зачем. Толи передо мной, толи перед самой собой, потому что где-то там под приступами тошноты все еще говорило чувство ответственности. Я плакала тихо и старалась не шмыгать носом, чтобы ты ненароком не услышала – в таких случаях один из двух обязательно должен оставаться сильным, иначе все станет только хуже. Но я никогда не была сильнее тебя, и может ты не верила, но я знала точно. «Я виновата…» - это прозвучало четче чем все остальное из произнесенного тобой, мои руки дернулись и машину я повернула слишком резко, что даже на пару мгновений потеряла управление. Не хватало еще попасть в аварию. Второй Шанель бы не пережила. Сейчас не время говорить о том, кто виноват, отложим это на утро, когда все вокруг станет казаться мягче и безопаснее. Я до боли прикусила нижнюю губу, собираясь с мыслями. Нужно было что-нибудь ответить. Дышать трудно, словно кто-то запихнул в горло пробку, а дикие слезы уже превращались в нервное желание глотнуть побольше воздуха и почаще, так что я, можно сказать, оказывалась в тупике: - Через два месяца я выставляю работы на конкурс, - голос звучал неровно и слишком тихо, но пересилить себя я уже не могла, поэтому просто чуть повернула голову, стараясь не упускать из виду дороги: - И не хватает пары картин, я собиралась попросить тебя немного поработать моей моделью, - а дальше? Что дальше? Главное, заставлять ее слышать мой голос, не обязательно разбирать смысл, просто слышать, что кто-то находится рядом, кто-то, кому она не безразлична: - А на выходных поедем на пикник в горы, только нужно одеться потеплее, потому что обещают похолодание… - прогноз погоды я не смотрела ни разу с четырнадцати лет. Мы можем взять с собой Карла, если у него еще нет планов, но только тебе нужно… - поскорее выкарабкаться из этой клетки, и стать самой собой, - Выспаться хорошенько и привести себя в форму к тому времени.
Я не помню оставшегося пути от машины до дома, не помню, сколько времени нам пришлось провести ожидая лифт и не помню, как едва не бросилась поднимать Шанель по ступенькам. Я помню только, как боялась не успеть, но что не успеть, понять так и не получилось. Страшнее казались не последствия ее опьянения, а последствия ее необоснованной ненависти к себе. Ведь я не всегда рядом… слишком не всегда.
Я закрыла дверь ногой и потащила сестру в ванную, усадила на пол, стянула с нее всю одежду и аккуратно усадила под душ, помогая смыть то, что осталось после нашей короткой остановки. Светлые волосы намокли, я осторожно гладила ее по голове и щекам, периодически меняя температуру воды, потому что руки вдруг стали с трудом отличать горячее от холодного, а девушка, сидевшая сейчас в моей ванне, вряд ли что-то соображала: - Все будет хорошо, - шептала, а вода соглашалась со мной, шумя размеренно и умиротворенно, будто бы показывала, что мы таки сбежали от преследовавшего нас.
Ох, как же я буду зла через несколько часов, когда ты проснешься и хриплым голосом попросишь воды. Я, наверное, тебя даже ударю пару раз за то, что ты заставила меня волноваться. И за то, что так легко признала свою неправоту. И за то, что ты до сих пор еще чувствуешь вину передо мной. За то, что ты считаешь себя ужасной, а на деле слишком хорошая, и потому берешь чужие грехи, несчастные случаи, вообще любую случайность на себя. За твою хрупкость и стремление самостоятельно принимать решения. За твое желание убежать от проблем не в том направлении. Буду ругать тебя за то, что мне пришлось стирать твою одежду, а ты, как обычно, заняла всю кровать и я спала на полу.  За то, что я впервые плакала от страха, а не от обиды. Ну и, конечно же, за то, что мне придется ехать с тобой на пикник, о котором я очень хочу впоследствии жалеть, но, как назло, стану только счастливее. Я выключила воду и кончиками пальцев убрала с твоего лица мокрые пряди волос: - Хоть немного полегчало?

let me wake up in your arms, hear you say it's not alright
let me be so dead and gone, so far away from life
close my eyes, hold me tight
and bury me deep inside your heart

Лорен молча сцепила руки в замок. Что ей сейчас стоило говорить_делать? Она не знала, потому что совершенно не была готова к такому повороту. Да и вообще к тому, что они с Фредериком хоть когда-нибудь пересекутся. Вампирша отчетливо слышала стук часов, которые висели на стене за ее спиной, слышала каждое движение секундной_минутной стрелки и понимала, что время словно замедляется, когда она сидит и смотрит на воплощение своей любви, хоть и давно прошедшей [как она думала до этой встречи]. Оно начинает еле ползти, хотя Лора уже привыкла не замечать его течение. А смысл, если ты - вампир, и у тебя бесконечный запас времени? Конечно, это очень утомляет. Иногда хочется просто бросить все, опустить руки и умереть, лишь бы не испытывать всего того, чему подвержены вампирские сущности - жажда, чувства, увеличенные втрое, тоска по прошлой жизни. Иногда хочется стать человеком, которому позволительно, буквально, все. Ему можно следить за временем, бежать куда-то, и никто не сочтет его странным. Ему можно что-то забывать, ссылаясь на свои заботы. Но Холл, да и все другие представители ее расы, не могут себе позволить такой роскоши. Они помнят все, ничего не забывают, и это утомляет, особенно, когда память начинает играть с тобой в злую шутку, подкидывая такие воспоминания из прошлого, которые ты никогда не хотел бы вспоминать. Например, первая встреча с Фредериком, его разговор с отцом, когда он просил руки Лорен. Зачем сейчас память услужливо иллюстрирует эти картинки перед глазами? Чтобы девушка снова почувствовала эти неприятные уколы_какую-никакую, но боль? Сердце тихо ухнуло в груди, но вампирша продолжала сохранять холодное и отстраненное лицо, чтобы Нортон ничего не заподозрил_не стал задавать лишние вопросы. Только глаза вниз опустила, старательно их пряча [в некоторые моменты справляться с эмоциями, которые в них отражаются, она так и не научилась].
- Нет, мистер Нортон. Никакого опыта работы со страховыми документами у меня нет. Но я очень быстро учусь, вы прекрасно это знаете. Лорен вернула себя обычную, иногда слишком вредную, саркастичную, даже местами жутко отвратительную, но привычную до невозможности. По крайней мере, в последние века она именно такой и представала перед всеми остальными, так зачем же изменять сложившиеся устои? Немного оклемавшись после неожиданного и резкого наплыва воспоминаний, девушка подняла взгляд на своего будущего работодателя, который был полон самодовольства, и растянула ухмылочку на губах. «Итак, Фредерик, поиграем?» Она чуть слышно хмыкнула в такт своим мыслям, а потом провела ладонями по юбке, тщательно поправляя ее. - Ранее я не работала, а лишь развлекалась и пила человеческую кровь, случайно убивая в порыве половину деревень. Лорен усмехнулась, снова возвращая взгляд к мужчине, сидящему напротив. - Вам же это знакомо, не правда ли? Склонила голову, хитро щуря взгляд, но не переставая улыбаться. Эта ситуация ее крайне забавляла, если не обращать внимание на то, что при произнесении всех этих фраз творилось у нее внутри. Невыносимо хотелось сбросить все свои ледяные оковы и полностью отдаться чувствам, так четко обозначившим свое присутствие. Но Лора была не из тех, кто может бросить дело на половине пути, если что-то начал. А она уже выбрала схему своего поведения, так что придется придерживаться этого до конца, как бы тяжело не было.
- Интересно было бы узнать, что же за достоверный источник рассказал вам, что я недавно в городе? Лорен поднялась на ноги, а затем медленно, смотря совершенно в разные стороны и проводя пальцами по столешнице, огибала предмет, который мешал ей оказаться рядом. Отметив для себя, что Фред от напряжения, повисшего в комнате, сломал карандаш, она снова улыбнулась, резко поворачивая кресло к себе и опираясь ладонями на подлокотники, приближая лицо максимально близко к лицу Нортона. Настолько близко, что расстояние между ними можно назвать совершенно мизерным - буквально пара миллиметров. Девушка почти касалась его губ своими, обжигая своим дыханием, но приближаться больше не собиралась, смотря в глаза вампира, как будто ничего сверхъестественного сейчас не происходит, а все это - в порядке вещей. Она приблизилась к уху Фредерика, полушепотом, почти интимно прошептав туда: - Но я аплодирую вашему источнику, ибо информация верна. Я недавно в городе, но своих целей обозначать не буду. Пусть это будет сюрприз. А потом тут же отстранилась, издавая гортанный смешок и возвращаясь на свое место - в кресло, принимая прежнюю позу и снова закинув ногу на ногу. Ей нравилось дразнить его, нравилось наблюдать за его эмоциями, а своих не показывать. Хотя Лорен и самой было весьма трудно удержать себя от того, чтобы вновь ощутить вкус давно забытых губ.
- Пожалуй, кофе был бы весьма уместен. Лора сдержанно улыбнулась, выныривая из мыслей, поглотивших ее уже в который раз за, если прикинуть, пятнадцать минут, которые она провела в этом кабинете. Даа, всего каких-то несчастных пятнадцать минут, а сколько всего уже успело произойти. Наверное, это были самое бурное время [хоть и весьма короткое], за последний век, примерно. И, пока что, она ни разу не пожалела о принятом решении переехать в Мистик-Фоллс. Решение было роковым, и девушка это прекрасно осознавала.
- А вы, мистер Нортон, давно ли вы здесь? Не все же одному Фреду вопросы задавать. Вампирша и сама была довольно любопытна по природе, а свое любопытство, как известно, необходимо утолять. Тем более любопытство, которое так часто рождалось у Лоры. Обстановка в помещении явно накалялась, а Холл была одной из причин этого напряжения. Даже, можно сказать, непосредственным участником, самым главным. Вот только ее эта ситуация крайне забавляла, а кому-то явно доставляла определенные неудобства.

Слава Господи, этот кошмар закончился! Рейчел шла после работы домой. Сегодня явно не выдался рабочий день. Это можно было легко понять по состоянию девушки - она рвала и метала молнии, своим взглядом была готова просверлить любого, кто попадется ей на пути. А попросту все из-за коллеги Рей, которая не выполняла работу, которую ей поручают. Если коллега не выполнит свою долю работы, то влетит Рей в первую очередь, ведь ее приставили к нерадивой коллеге, чтобы та следила за работой ленивицы. Вот не понимаю, почему из-за того, что эта Моника не делает свою работу, влетает мне! Ну конечно, ведь начальство поручило мне следить за ходом ее работы! Только эту заразу никак не поднять с места. Надеюсь, что скоро начальство разочаруется в Монике и уволит ее! Ах, как же я забыла, я же обещала Дилану зайти к нему сегодня! Девушка в ходе мыслей щелкнула пальцами, набрала номер брата, чтобы узнать, нужно ли что-нибудь купить.
- Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети... - Услышала та на конце провода.
- Вот балда, - выругалась вслух МакМиллан, - опять, наверное, забыл поставить телефон на зарядку или положить в то место, где ловит сеть.
Ну нельзя же идти в гости с пустыми руками. Девушка улыбнулась и отправилась в ближайший супермаркет. Для своей любимой племяшки Рейчел купила коробку очень вкусных конфет. И с таким вот сюрпризом она отправилась к Дилану и Кейт. Настроение сразу поднялось, плохие воспоминания как рукой сняло.
Где-то через полчаса Рей уже стояла на пороге квартиры брата. Она позвонила в звонок, но никто не открыл. Хм, странно. Они должны быть дома. Хорошо, что у меня есть ключи от квартиры Дилана, а то пришлось бы еще постоять под дверью полдня. Рейчел достала ключницу, в которой находился заветный ключ. Она открыла им дверь. Такая тишина, как будто никого нет. Ну это мне на руку, приготовлю что-нибудь. Рейчел искренне удивилась, что братишки нету дома, ведь он обычно в это время ужинал дома со своей дочкой Кейтлин. Но сегодня все явно было по другому. МакМиллан сняла пальто, поставила сумку в прихожей и отправилась в гостиную.
Вот сейчас ее состояние было не очень уж и просто описать. На лице читалось искреннее удивление. На диване сидели ее брат Дилан и племянница Кейт, только в противоположных концах дивана, и смотрели какой-то фильм.
- Хей, Кейт, как дела? Что случилось? Почему такая хмурая? Папка, небось, обидел? Сейчас я ему покажу, что нельзя обижать мою племяшку! - Рейчел подошла к Дилану, делая вид, что собирается ударить коробкой конфет, которая была у нее сейчас в руках.
Девочка сразу подбежала к тете и обняла ее. - Нет, все в порядке, просто немного повздорили. Спасибо, конечно, но я сама могу постоять за себя. Кейт надула губки.
- Я знаю, но я же должна заступиться за тебя. Рейчел обняла любимую племянницу. Она вручила ей подарок и отправила в комнату. Сама же МакМиллан села рядом с братом.
- Дилан, что произошло? Вы довольно редко с ней ссоритесь, но сегодня явно был апокалипсис. Из-за чего весь сыр-бор произошел? - Уставилась девушка в глаза Дилана.
- Она просила остаться на ночь у подруги, но я не разрешил. Ей это не понравилось, вот и поругались. - Дилан слабо улыбнулся.
Как время быстро бежит! Вроде недавно ходила пешком под стол, а сейчас уже хочет остаться с ночевкой у подруги! Рейчел улыбнулась своим мыслям. - А почему ты ее не пустил?
- Испугался, что с ней что-нибудь может случиться.
- Но ей же ведь уже не пять лет. Сможет за себя постоять.
- Для меня она всегда останется маленькой и беззащитной.
- Дилан, тебе все равно придется когда-нибудь осознать, что ей не всегда будет 5 лет. Она же не будет жить с тобой до самой старости. Ну да хватит о грустном, пойдем на кухню, я приготовлю ужин и поедим, а то сегодня был просто ужасный день! - Рей поднялась и отправилась на кухню.

Я нередко просыпаюсь еще до того, как на улице начинает светать. Даже если получилось так, что я лег после полуночи, я все равно просыпаюсь в четыре или пять утра. Такая сила привычки еще с детства — у отца нередко были службы ранним утром и мы всей семьей никогда не могли пропустить ни одну из них. Это было что-то вроде традиции всей семьи. Вставали в пять утра, а в шесть уже все были в церкви. Мы всегда были самыми первыми, так как служба начиналась только в семь утра. Но, сами понимаете, отцу ведь еще надо было приготовиться и все такое.
Честно говоря, порой я даже ненавидел эти службы, которые посещал вплоть до своего семнадцатилетия. Тогда я был примерным ребенком, постоянно слушал родителей и не смел расстраивать своего горячо любимого отца. Но ведь у всех бывают переходные возрасты. И мой нагрянул именно тогда, когда мне исполнилось семнадцать. С того момента и до сих пор я не посетил больше ни одной службы отца. Я вообще держался подальше от церквей и костелов. Надоело, устал. Да и постоянные насмешки друзей надоедали. Правда вот тогда я не понимал, что семья — навсегда, а вот таких друзей, которые были у меня надо было бросать очень и очень давно. Впрочем, не совсем об этом речь.
Сегодня я проснулся ранним утром, как и всегда. Давненько меня не будил луч пробивающегося солнца, что я даже почему-то начал чувствовать себя вампиром. Шутка из разряда 'сам пошутил — сам посмеялся'. Ну правильно, ведь больше никого и не могло быть рядом, а уж подавно и в моей голове. Да, к слову сказать, было очень непривычно жить одному в этой квартире, после моего развода с Билли. Он забрала нашего сына и съехала, не оставив мне совершенно никаких координат с собой. С ее стороны это было как-то неправильно, все таки у нас был общий ребенок... Остается надеяться только на то, что когда-нибудь она объявится. И ведь объявится — всегда объявлялась. Или же какое-нибудь мероприятие сведет нас вместе снова. И, кажется, я снова отклонился от темы.
После утреннего_бодрящего душа я уселся на кухне, подперев рукой голову. Глаза слипались — организм еще явно не выспался и требовал свою положенную порцию сна, желательно часов эдак в десять. Но я знал — стоит мне сейчас положить голову на подушку, как все, — весь сон моментально пропадет и я буду готов бодрствовать. Оторву голову от прохладной подушки — и мне вновь захочется спать. Идиотство какое-то, но так и есть. И я уже давно привык к таким заскокам своего организма.
Стал размышлять о том, какие у меня сегодня планы на день. Первый делом можно было бы отправиться на прогулку. Что я тут же и сделал — хотя бы окончательно проснусь. На протяжении нескольких часов рассекая улицы Лос Анджелеса, над которым только-только поднималось солнце, я успел распланировать свой день. И плевать, что обычно я никогда и ничего не планирую — надо было хоть чем-то занять свой мозг, пока тело так же было занято.
И тут меня накрыло — сегодня же день рождения у моей сестры! Да, не зря на нас, мужчин, говорят такое, что мы вечно забываем о важных датах. Из-за этого мы часто ссорились с Билли — я постоянно забывал о дней нашей свадьбы, пару раз даже забыл о дне ее рождения. Ответственность? Пф, это не для меня. А запоминание дат — это одна из форм ответственности. К черту! Зато так жить куда веселее — скандал на скандале, и никакой тиши и глади, которую так нередко показывают в голливудских фильма. Вот за что я и любил родной, британский кинематограф — там было все более правдиво. И это не камень в огород американских кинопроизводителей, нет, ни в коем случае, даже не думайте.
Так вот. День рождения родной сестры. Значит, сегодня мне предстояла поездка к ней. Отлично! А я без подарка! Впрочем, она никогда не любила подарки. Зато всегда коллекционировала открытки. Вот и с подарком разобрался.
Вернувшись домой, снова принял душ — все таки, после бега — это святое дело. Перекусил хлопьями, как младшеклассник, который на завтрак приемлет только такое питание, и, приодевшись как можно более нарядно, но не пафосно_а'ля_парадная одежда, вышел из своей небольшой квартиры.
Мне нравится утренний воздух. Набираю его в легкие одним глубоким вдохом и пару секунд просто стою у дома, прикрыв глаза и слегка приподняв голову вверх, при этом убрав руки в карман своих брюк. Ловлю себя на мысли о том, что было бы здорово, на самом деле, переехать куда-нибудь за город, как и хотела моя бывшая жена. Да, все таки зря я ее не послушал.
Ближайший супермаркет, в котором можно найти открытку находится за углом и я уверенной походкой направляюсь туда, предварительно вставив наушники в уши и включив свой самый часто_воспроизводимый плэйлист на своем ipod nano. Я вообще очень любил музыку. Еще с подросткового возраста. И слушал я абсолютно разную музыку — начиная от таких старых групп, как 'ac/dc', и заканчивая чем-то более новым, тем, что слушает новое поколение, дабы просто не отставать во вкусах. К примеру, в моем главном плэйлисте была такая исполнительница, как Лана Дель Рей, поклонником которой я являюсь. Да, меня завораживает голос этой певицы, до глубины души. По возможности всегда стараюсь следить за ее новинками, однако вот, не всегда получается.
Итак, открытка выбрана и теперь я могу выдвигаться непосредственно к Карен. Однако, очередь все никак не движется. А впереди слышатся какие-то повышенные тона.
- Девушка, войдите в мое положение!
Пробираюсь к самому началу очереди, не смотря на недовольное шипение окружающих меня людей.
— Воу! — непроизвольно вырывается у меня. Не поверите, но в этом супермаркете, по какой-то счастливой случайности, я встретил... да-да, Лану Дель Рей! Не могу сдержать смеха и чуть не сгибаюсь пополам. Такое состояние продлилось около десяти секунд, после чего, под недоуменные взгляды покупателей и самой кассирши, я все таки успокаиваюсь и пытаюсь разобраться в ситуации. Кажется, здесь что-то произошло. А что я? А я Доктор, который всегда и ко всем приходит на помощь.
— Я могу чем-то помочь и разрешить конфликт? Я не люблю конфликты. Давайте разберемся в ситуации. Что произошло? — обращаюсь я к кассирше быстро-быстро протараторив слова на манер своего ушедшего в лету персонажа, именуемого Десятым Доктором, а сам в это время с улыбкой смотрю на Лану. Ну надо же! Такая забавная ситуация!